Вокзал потерянных снов - Страница 83

Раздалось шипение и тонкое подвывание, когда по трубам пошел пар, медленно раскочегаривая аналитическую машину. Чистильщик спазматически дернулся и сел возле стены.

— Ему надо немного разогреться, — удовлетворенно заметил Дэвид, засовывая руки в карманы. — А ты чем тут занимался, Айзек?

— Иди сюда, — ответил Айзек. — Хочу показать тебе кое-что.

Когда Дэвид увидел подвешенный кокон, он издал короткий смешок, а затем зажал рот рукой.

— Святой Джаббер! — воскликнул он. — Какая огромная! Когда эта штуковина вылупится, я лучше куда-нибудь смоюсь…

— Да уж… В общем, поэтому я тебе ее и показываю. Чтобы предупредить: не вздумай вскрывать. Помоги привязать ее внутри клетки к прутьям.

Вдруг снизу донесся шум, словно вода пробивалась через засоренные водопроводные трубы. Затем послышалось шипение поршней. Айзек с Дэвидом переглянулись в недоумении.

— Похоже, чистильщик готовится к серьезной работе, — сказал Дэвид.

Внутри коротких медных и латунных трубок, служивших конструкции мозгом, забурлил беспорядочный поток новых данных. Передаваемые посредством поршней, винтиков и бесчисленных клапанов, огромные порции информации распирали тесное пространство конструкции.

Бесконечно малые количества энергии выбивались из-под превосходно сконструированных паровых молоточков. В самом центре мозга находилась коробка с втиснутыми в нее рядами миниатюрных переключателей, которые с бешеной скоростью поднимались и опускались. Каждый переключатель представлял собой управляемый паром синапс, нажимавший на кнопки и двигавший рычаги в чрезвычайно сложных комбинациях.

Чистильщик сделал судорожное движение. Где-то глубоко в вычислителе данные циркулировали по особому солипсическому замкнутому кругу, который и представлял собой вирус, зародившийся там, где на миг соскользнула какая-нибудь пустяковая шестеренка. По мере того как пар все быстрее и мощнее бежал по черепной коробке, бесполезный набор вирусных запросов непрестанно крутился по замкнутому аутичному кругу, открывая и закрывая одни и те же клапаны, включая и выключая в одном и том же порядке одни и те же прерыватели.

Но на сей раз вирус получил новую пищу. Программы, загруженные мастером в аналитическую машину, рассылали по хитроумным извивам мозжечка весьма странные инструкции. Клапаны стучали, а переключатели отрывисто жужжали, слишком быстро, чтобы это было похоже на какое-либо осмысленное движение. И все же в прерывистых рядах цифрового кода мутировал и развивался грубый маленький вирус.

Закодированная информация била ключом внутри этих убогих шипящих нейронов, питаясь рекурсивной идиотией вируса и разматывая клубок свежих данных. Вирус расцвел с новой силой. Бессмысленный посыл, лежащий в его основе, это немое вращение по кругу ускорялось, давая побеги новообразованных вирусных кодов, распространявшихся во все стороны в бешеном двоичном вихре, добираясь до каждого уголка процессора.

Каждый из дополнительных вирусных контуров повторял этот процесс до тех пор, пока инструкции и самосгенерированные программы не заполонили каждую дорожку весьма ограниченной вычислительной машины.

Чистильщик стоял в углу, чуть заметно подрагивая и жужжа.

Там, где когда-то был рядовой узел его клапанного мозга, все еще вертелся изначальный вирус, комбинация дефективных данных и бессмысленных отсылок. Вирус был тот же, но уже трансформировавшийся. Он больше не преследовал разрушительных целей, он превратился в метод, в генератор, в движущую силу.

Уже весьма скоро центральный процессор мозга стрекотал и пощелкивал во всю мощь. Хитроумные механизмы стучали по воле новых программ, которые с жужжанием прогонялись через аналоговые клапаны. Сегменты аналитического устройства, которые обычно выполняют функции движения, создания резервных копий и поддержки, замкнулись на самих себе, удвоив при этом свою мощь, поскольку одна и та же бинарная функция получила двойное значение. Поток посторонней информации был направлен в иное русло, однако нисколько не замедлился. Способные поразить любое воображение пункты программной схемы повысили эффективность и быстродействие самих клапанов и переключателей, которые передавали данные.

Дэвид и Айзек разговаривали наверху, улыбаясь и строя удивленные мины при звуках, которые невольно издавал несчастный чистильщик.

Данные поступали непрекращающимся потоком: сперва источником их служил тот объемистый набор перфокарт, которые загрузил мастер и информация с которых хранилась в ячейке памяти, а теперь действующий процессор преобразовал эти данные в инструкции. А поток все шел и шел неутомимой волной абстрактных команд, которые состояли всего лишь из комбинаций «да/нет» или «Вкл./выкл.», но они поступали в таком количестве и в таких сложных сочетаниях, что по своему смыслу почти приближались к абстрактным идеям.

И наконец в какой-то момент количество переросло в качество. В мозгу чистильщика что-то изменилось.

Еще мгновение назад он был вычислительной машиной, бесстрастно пытающейся справиться с нахлынувшим потоком информации. И вдруг какая-то железка соскочила, и клапаны начали выстукивать то, что не было заложено в цифровых инструкциях. Аналитическая машина сама начала генерировать информационные петли. С шипением вырвавшегося под огромным давлением пара процессор задумался над собственным творением.

Он стал мыслить.

Чистильщик с несвойственной ему сознательностью задумался над собственными раздумьями.